Возвращение крестного отца. Павел Матяж — о фильме «Мегалополис»

На пиратских стриминговых сервисах уже можно посмотреть опус магнум крестного отца американского кино. Идею «Мегалополиса» Коппола вынашивал почти 50 лет, а на ее воплощение потратил 120 млн собственных долларов, вырученных от продажи семейного виноградника.

Знаменитый голливудский режиссер и продюсер Фрэнсис Форд Коппола писал сценарий своего мегафильма почти полвека, с 1970-х, и, судя по всему, написал такое, что объяснить довольно сложно. Похоже, что в Нью-Йорке из какого-то альтернативного будущего проходит глобальный перформанс / бал-маскарад /карнавал / массовое театрализованное действие. Вся городская финансовая и политическая элита нарядилась в тоги, нацепила на головы золотые лавровые венки и называет друг друга пафосными древнеримскими именами.

Заправляет там всем мэр Цицерон (его играет Джанкарло Эспозито), скользкий циничный престарелый негодяй, интриган и деспот. Ему противостоит талантливый молодой архитектор и дизайнер Цезарь Катилина (похоже, главный актер своего поколения — Адам Драйвер), изобретатель, визионер и бизнесмен — настоящий человек эпохи Возрождения. Между ними разрывается прекрасная дочь мэра по имени Джулия в исполнении Натали Эммануэль (ну теперь-то Миссандею из «Игры престолов» и Рамзи из «Форсажей» уже точно можно называть голливудской дивой без всяких кавычек).

Персонажей второго плана играют не менее титулованные и даже культовые актеры: Дастин Хоффман, Талия Шайр, Джон Войт, Шайа Лабаф, Лоуренс Фишберн, Джейсон Шварцман, Кэтрин Хантер и Одри Плаза.

Все они тоже наряжены в тоги, носят античные титулы и фамилии и так или иначе вовлечены в борьбу за власть в городе грехов. В смысле Новом Риме, Нью-Йорке, Готэме, короче говоря, называйте как удобнее — город — это просто метафора, как и все остальное в фильме.

В связи с этим действия, привычного зрителю, воспитанному на «Крестном отце» и «Апокалипсисе сегодня», тут не будет. Так называемая борьба представляет несколько не особенно связанных друг с другом сцен секса, насилия, каких-то ссор, скандалов, драк и как минимум одно убийство. Эти разрозненные конфликтные ситуации не складываются в какую-то последовательность (возможно, это сделано сознательно, хотя кто знает), а являются символами упадка и разрушения Империи (буквально опять римской, но на уровне подтекста, конечно же, американской).

Помимо всеобщего разложения, деградации, вырождения государственных, экономических и социальных институтов, волнует пожилого демиурга только судьба его собственного наследия. Но не в смысле деньги (все семейные финансы он потратил на съемки фильма), а наследие творческое, его вклад в киноискусство, всеобщую человеческую память, послание потомкам.

Доставить это послание поручено Адаму Драйверу. Блуждающий из кадра в кадр обеспокоенный и растерянный творческий работник Цезарь Катилина — это, конечно, сам Коппола. В роли более молодого альтер эго заслуженного кинематографиста Адам беззастенчиво косплеит Мастроянни из феллиниевского «8 ½». В первую же минуту своего появления на экране он пытается покончить с собой. Но передумывает. Что-то в этом роде он уже играл в последнем фильме Терри Гиллиама «Человек, который убил Дон Кихота» — то ли Санчо, то ли Дона, то ли убийцу, то ли самоубийцу, то ли самого Терри, точно сказать невозможно.

Эти последние фильмы, творческие завещания великих кинохудожников, довольно похожи. Чаще всего это какой-то абстрактный сюрреализм: по экрану плывут детские воспоминания, кошмарные сны, эротические фантазии, фаллические символы, иконы или фрески. Все это перемежается проникновенным закадровым голосом, глубокомысленно цитирующим каких-нибудь философов, размышляющих о жизни и смерти. Персональное завещание Копполы, помимо всего вышеперечисленного, выдает его крайнее увлечение древнеримской историей, Сенекой, Гиббоном и Марком Аврелием.

Для кого-то это может выглядеть как приглашение в увлекательную интеллектуальную игру, где нужно разгадывать отсылки, улавливать аллюзии и расшифровывать скрытые послания. Других скорее встревожит, как всякий бессвязный бред. Если это претенциозное нагромождение статусов «ВКонтакте» и символизирует что-то, то только плачевное душевное состояние автора.

Аудитория Каннского фестиваля, в рамках которого произошла премьера «Мегалополиса» Фрэнсиса Форда Копполы, разделилась примерно поровну: половина зала забрасывала экран гнилыми помидорами, свистя и улюлюкая, вторая — аплодировала стоя. Кинотеатральная публика из США оказалась к возвращению крестного отца еще менее благосклонна — в первый уикенд копполовский opus magnum с трудом преодолел планку в 4 млн долларов.

Составить собственное мнение по поводу «Мегалополиса» не выходя из зоны комфорта киноманам из РФ будет непросто. Хотя формально препятствий для этого нет — Коппола снимал свой фильм без поддержки крупных голливудских студий, байкотирующих российский кинорынок из-за конфликта на Украине. Однако на данный момент каких-то сведений об официальном (и неофициальном тоже) прокате «Мегалополиса» в России не опубликовано, а на пиратском стриминге выложена адская экранка с французскими субтитрами. Неужто кто-то снял ее прямо на фестивале?

Удачного просмотра.