Франс Снейдерс совершил путешествие из Петербурга в Москву

Главной выставкой сезона в Пушкинском стал проект, посвященный фламандскому натюрморту и его ведущему представителю. Большинство экспонатов переехало из Эрмитажа, где завершился показ «Ars vivendi. Франс Снейдерс и фламандский натюрморт XVII века»

Названия выставок в Москве и Петербурге не совпадают, и это неспроста. Выставка в Пушкинском музее сильно отличается от эрмитажной. В Северной столице показывали всю роскошь фламандского барокко, его «искусство жить» — создали своего рода театральную постановку, пригласив для оформления выставки опытных театральных художников.

«Выставка в Эрмитаже именно что „производит впечатление“ своим блеском, — рассказал нашему изданию куратор московского проекта, главный научный сотрудник отдела старых мастеров ГМИИ им. А.С.Пушкина Вадим Садков. — Но блеск очень часто подавляет качество самой живописи. Наша выставка вышла более академической».

Как и в Эрмитаже, в Пушкинском рассказывается о поджанрах натюрморта и их развитии. Поджанров было много («завтрак», «ваза с цветами», «охотничьи трофеи», «трапеза при свечах», «ванитас»), а вот единого жанра как такового в мировоззрении художников и заказчиков той эпохи еще не существовало. Слово «натюрморт», кстати, появится только в XVIII веке во Франции. Так что выставка рассказывает об этой дробности восприятия.

Другая стержневая тема выставки — это, конечно, фигура Франса Снейдерса. Достижение кураторов: в российской частной коллекции обнаружился образец его раннего творчества — «Натюрморт с устрицами и куропатками» из собрания казанского Международного института культурного наследия.

В Москву не приехал знаменитый цикл «Лавки», украшающий постоянную экспозицию Эрмитажа. «Лавки» вообще чуть было не стали камнем преткновения в начале работы над проектом. «Идея сделать экспозицию про фламандский натюрморт и Снейдерса была моей, — рассказывает Вадим Садков. — Когда я изложил ее директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому и петербургским коллегам, они ответили, что „Лавки“ снять невозможно, — а как же делать экспозицию без них?»

Тогда московский куратор напомнил о том, как Лувр сделал выставку Леонардо да Винчи без «Моны Лизы» и это только пошло на пользу делу. «Лавки» — великолепный цикл, однако зрителю ничего принципиально нового они не дадут, зай­мут много места и подавят все остальное. «Впрочем, из Эрмитажа к нам приехало несколько аналогичных картин Снейдерса, которые в полной мере демонстрируют его мастерство как живописца», — поясняет куратор.

Фигура Снейдерса обрамлена его предшественниками, современниками и последователями. Подробно разработана тема раннего фламандского натюрморта (до середины 1610-х), которая долгое время оставалась малоизученной. Вообще, по словам Садкова, это первый в России глобальный проект, исследующий тему Снейдерса и фламандского натюрморта.

«Еще отличие нашей выставки от Эрмитажа: мы пригласили к участию представительную группу региональных музеев и гораздо большее число частных коллекционеров. Это позволило заполнить много лакун», — уточняет куратор. Например, были добавлены произведения Яна Брейгеля Бархатного, основоположника жанра роскошных флоральных композиций. В государственных собраниях он отсутствует, однако этот мастер крайне важен для истории фламандского, да и всего европейского, натюрморта.

Третий сюжет выставки — история русского коллекционирования фламандского натюрморта. Начало ей положила Елизавета Петровна (у императоров до нее попросту не было дворцов с достаточно большой площадью стен — а фламандцы писали на холстах внушительных размеров). Впоследствии практически каждая богатая аристократическая семья России старалась украсить свой дворец фламандцами.

К выставке подготовлен научный каталог, включающий четыре статьи. Одна из них, написанная Натальей Грицай, посвящена «Лавкам», которые присутствуют в проекте хотя бы таким способом. 

Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина
«Франс Снейдерс и фламандский натюрморт XVII века. Картины и рисунки из музеев и частных собраний России»
До 26 января